Как найти мир в душе в условиях войны? Как его удержать? При этом, — откровенно признаюсь, — я не хочу слушать проповедников, которые ни разу не спускались в бомбоубежище, ни разу не хоронили своих друзей, погибших на войне, ни разу не слышали звуков выстрелов и взрывов… которые не искали мир в душе в условиях войны…
Как сохранить веру в душе в условиях войны? Как ее удержать? Является ли верой то, что живет в душе без моральных потрясений, когда война и ее последствия — это нечто далекое от меня, моей церкви, моей духовности?
Не хочу слушать откровения тех, кто в поисках мира в душе ушел от реальности… и при этом учит других о сущности Божьего мира и покоя в душе… о сущности веры и доверия Богу, сидя утром за чашкой кофе, читая богодухновенно Библию, и не испытывая страданий и переживаний за тех, кто живет в условиях войны…
Я не хочу искать уединенное место, чтобы там кричать: «Боже, откройся мне! Яви мне Свою славу!» Я хочу видеть Бога здесь, в условиях войны, среди боли, страданий, смерти, потерь… Я не Христос… я человек, смертный, сломанный, ограниченный, далеко и глубоко бездуховный… Я вижу Бога, но в слезах матери, похоронившей своих детей под развалинами… в крике ребенка со сломанной психикой: «мама, я тебя убью!» … в крике и матерщине (простите, духовные) отца, потерявшего свою семью в результате обстрела…
Духовные книжки и проповеди требуют духовных героев. Но их нет. Есть сломанные, страдающие люди. Есть страдающий Бог. Но есть и духовные святые, желающие почистить и чистящие реальность, чтобы она соответствовала святости высокого накала, святости книжников… а не святости пророков, спорящих с Богом… Книжники ищут Бога в богословских системах… Пророки ищут Его в жизни, в страдании, в смерти, в схождении в Ад…
Если ты ищешь Бога в войне, ты — персона нон-грата для кафедры. Тебя не видят. Тебя не замечают. Ты — неудобен. Тебя не могут идентифицировать в церковной или богословской системе… Если твое сердце пульсирует Богом — ты неудобен. Ибо твое сердце должно пульсировать богословием, комфортным для богословски культуро-образующего большинства…
Нравстсвенные сумерки — один из самых вопиющих вызовов для современных верующих, особенно в России, желающих благополучия Путину… особенно в эмиграции, требующих простить без прошения о прощении… Да, прежде всего, в России. А затем, в эмигрантских славянских кругах в эмиграции… Нравственные сумерки… их причина состоит в том, что боговедение «духовные люди» пытаются обрести, молча или принуждая к молчанию, чтобы не принимать морального вызова в своей жизни… это боговедение избегает духовного обнищания — «блаженны нищие духом», — потому что христианское сообщество на земле никогда (!) не простит и не забудет духовного обнищания, которое настолько же ценно для Бога…
В нравственных сумерках христианского сообщества честные отношения и вопросы к Богу лучше держать при себе, потому что отношения с религиозным сообществом имеют высшую ценность, нежели честность («честноцыд») с Богом…
Слишком сильно мы сегодня слышим правильное учение книжников, богословие которых не корректируют взрывы над головой… и слишком подавляются книжниками голоса пророков из условий войны… Здесь и сейчас, в войне, книжник с правильным учением всегда будет победителем — и кафедры, и христианского сообщества… Но пророка оценят исключительно после его смерти… как правило, смерти насильственной… И книжники же потом установят памятник и будут рассказывать, как правильно читать память пророка…
Перемен требуют наши сердца (голосом Виктора Цоя)… Перемен требует наше понимание мира с Богом… нашей веры… наше понимание того, что такое обнищать духом ради обретения блаженства в отношениях с Ним… с Ним, в руинах, в смерти, в аде, в войне… в бегстве… в потерях… в сломанности… в отверженности религиозным сообществом… в отверженности российскими баптистами и пятидесятниками, в целом помогающими «правильным беженцам» (за редким исключением»)…
Цена выхода из нравственных сумерков — это цена пророческая… миссиональная… цена Гефсиманского сада… креста… схождения в Ад… и цена Воскресения нищего духом к жизни отверженного, но принятого, потерявшего, но обретшего, сломанного, но исцеленного…
