Справедливый и несправедливый мир в войне в Украине
С христианами и западными жалобными либералами, которые ходят и проповедуют силу прощения направо и налево, хочу поделиться кратким конспектом со вчерашней лекции профессора Дэниела Филпотта Just and Unjust Peace in the War In Ukraine.
Примирение возможно. Но:
1) оно может произойти только после прекращения преступления (войны) и наказания преступников;
2) примирение является цельным портфолио необходимых практик со стороны проигравшего (!) агрессора;
3) прощение и шаг к примирению являются доброй волей потерпевшего и не могут навязываться снаружи;
4) должно пройти время; примирение нельзя торопить;
А еще:
• Примирение должно быть воплощением справедливости.
• Для будущего примирения требуется безопасное пространство и справедливые учреждения, в которых жертвы могут назвать вслух каждую свою несправедливость. Комиссии исторической памяти должны фиксировать преступления. Должны проходить церемонии и устанавливаться мемориалы, на которых жертвы конкретных, названных и осужденных преступлений должны быть записаны поименно.
• Репарации – это материальное обязательство для преступников перед их жертвами. Примирение возможно до того момента, когда будут оплачены все репарации (они могут выплачиваться десятилетиями), но невозможно до того, как такое обязательство является юридически зафиксированным, а уплаты начали поступать.
• Публичные политические извинения. Профессор Филпотт приводил, среди прочих, пример папы Иоанна Павла II, который выступил с извинениями за преступления, совершаемые теми, кто назывался христианами, от имени Церкви (об этом хочу почитать больше). Проигравший агрессор должен принести публичные словесные извинения.
• Только после того, как все эти условия будут выполнены, можно начинать говорить о прощении. Но, в отличие от предыдущих пунктов, прощение не является обязанностью и не обязательством, но даром. Ни Церковь, ни общество не имеют права требовать, чтобы жертвы простили палачам. Это – между человеком и Богом и никак не влияет на уже упомянутое портфолио необходимых практик.
Теперь от себя. На днях Иванка Димид сказала, что люди, которые не нюхали запах разложенного тела убитого русскими украинского солдата или гражданского, имеют моральную обязанность быть осторожными со своими пафосными высказываниями о войне. В разговоре отец Yuriy Shchurko употребил также другой важный термин – «триумфализм». Что-то такое, на что Церковь не имеет права.
Ирина&Альбина (тм) – это лицемерие. Никто бы не поставил рядом женщину Ирода и библейскую Рахиль, плачущую в Раме за своими детьми, под одним крестом – тем более в ту ночь, когда пеленки были мокрыми от крови.
Церковь всегда знала следующее: война – это трагедия. Ни один пафос не уместен. Бог всегда солидаризуется с униженными, нищими, отверженными, отверженными. Никогда – не с фарисеями и фараонами.
Церковь призвана не писать видео к президентам и не проповедовать прощение. Церковь призвана идти туда, где болит и воняет. И служить. Ручками, а не язычком.
Проповедовать Христа – это проповедовать Божью любовь и справедливость Божию.
Есть время мира и время войны. Во время войны место Церкви не за кафедрами, а в госпиталях и домах переселенцев. Если измученные, израненные люди не идут сейчас в Церковь в поисках утешение, в такой церкви нет Христа. Такой церкви место на помойке. Говоря на библейском языке, извитевшая соль выбрасывают на навоз.
Как-то Филипп Янси ответил на свой вопрос «Где Бог, когда болит?» словами «Там, где Церковь». Христос принес прощение грешникам, а не требовал прощения у них.
Придет время, когда этот (дежурный) антихрист будет свергнут, жертвы будут признаны, их раны заживут, а каждый в мире услышит об их боли. Тогда настанет мгновение, когда Дух Святой тихо произнесет какую-то уцелевшую жертву, что простить своих врагов будет означать обрести свободу для своего сердца.
Но это – тихая работа Божья, не наша. Наша же работа – идти и служить, порой (и то как можно чаще) молча.