На протяжении веков мыслители, признавая существование естественного нравственного закона, пытались найти рациональное обоснование для него. Так, Аристотель утверждал, что всякая вещь имеет предназначение, ради которого она существует, и именно этому предназначению она обязана своими свойствами. Поскольку же человек наделен разумом и совестью, его предназначение – жить разумно и в согласии с совестью, руководствоваться нравственными велениями сознания.
Философы-стоики считали, что вообще всё сущее (как природа, так и общество) управляется разумными законами гармонии и единства. Отчасти эти законы отображены в нашем сознании. А потому «естественный закон» – это то, что разум предписывает для достижения гармонии общественного устройства.
Необходимо, однако, понимать, что античная философия в принципе была неспособна принимать во внимание весьма важный фактор: то, что человеческая природа повреждена грехом: «все согрешили и лишены славы Божией» (Римлянам 3:23). Грехопадение разрушило первозданное богоподобие человека, и потому его совесть и разум уже не могут служить абсолютным и объективным мерилом нравственности. Более того, в соответствии с Писанием, совесть человека может быть оскверненной (1 Коринфянам 8:7, Титу 1:15) и даже сожженной (1 Тимофею 4:2). Поэтому так называемая «естественная нравственность», хоть и обладает определенной степенью достоверности, но имеет переменчивый, относительный и избирательный характер.
Другая проблема, связанная со сведением всей этики к «естественному закону» заключается в том, что существование не обуславливает долженствования – предписания не следуют из описаний. Как можно перейти от «того, что есть», к «тому, что должно быть»? Каким образом факты становятся для нас моральным долгом? Почему я должен подчиняться требованиям морали? Эти вопросы неизбежно остаются безответными.
Платон в диалоге «Государство» (360 г. до н.э.) пытается преодолеть возникающее затруднение, утверждая, что знающие благо будут любить его и поэтому будут стремиться к нему. В то же время он считает, что нравственная добродетельность является необходимым условием для познания блага. В итоге получается, что чтобы стремиться к добродетели нужно знать, что есть благо, а чтобы знать, что есть благо, надо, в свою очередь, быть добродетельным. Но даже если и не обращать внимания на этот замкнутый круг в рассуждениях, проблема не снимается. Допустим, Платон убедительно объяснил, почему знающие благо могут стремиться к нему – исключительно из любви ко благу. Но остается открытым вопрос: почему знающие благо должны творить его? Ведь само по себе знание ни к чему не обязывает.
Читайте также:
Впоследствии (в труде «Законы», 354 г. до н.э.) Платон признает, что понятие «благо» сверхъестественно по самой своей природе. Поэтому, заключает он, для атеистов – тех, которые отвергают божественное происхождение этических норм, – понятие морального долга бессмысленно, и они не способны быть хорошими гражданами. Действительно, абсолютная и совершенная Божья воля – единственное адекватное объяснение существования объективного естественного нравственного закона. «Естественный закон» сверхъестественен по своей сути.
